Моряхина К.В.  

Кости животных в средневековых погребениях Пермского Предуралья

Финансовая поддержка РФФИ и Пермского края в рамках научного проекта № 19-49-590004 «Культурно-хронологическая идентификация средневековых могильников Пермского Предуралья (VII–XV вв.)».
Поддержка Министерства образования и науки Пермского края, соглашение № С-26/1192 от 19.12.2019 г.

Погребальный обряд — набор одобренных традицией ритуальных действий, состоящий из набора материальных элементов, присущих погребальному обряду: погребального сооружения, набора инвентаря, позы умершего [Алекшин, 1981, с. 3]. Погребальный обряд, поскольку он отражает культурные традиции и мировоззренческие представления общества, является устойчивым, и изменения его элементов свидетельствуют о смене культуры, влиянии из вне.
При захоронения индивида в могилу клади элементы костюма, оружие, орудия труда, сосуды (в том числе с пищей), кости животных и другие ритуальные предметы. Кости животных в погребениях могли оказаться в качестве мясной пищи, ритуального (символического предмета), амулета или игральных костей.
Цель данного исследования — определение роли костей животных в погребальном обряде средневекового населения Пермского Предуралья.
В ходе работы были обработаны материалы 21 средневекового могильника Пермского Предуралья, датирующиеся VI–XV вв., с общим количеством погребений — 3195. Данные о видовом составе, обнаруженных животных, учитывались на основе сведений в отчетах и публикаций. Остеологический анализ был проведен только для нескольких могильников (Аверенский II (частично), Баяновский (частично), Запосельский, Огурдинский, Рождественский (частично)).
Из данной выборки кости животных были обнаружены в 423 погребениях, что составляет 13,2 % погребений. На протяжение рассматриваемого хронологического периода процент встречаемости костей животных в погребениях разниться. Так на могильниках имеющих широкую датировку — VI–IX вв., относящихся преимущественно к агафоновскому и деменковскому этапу ломоватовской культуры, составляет 21,4 %, на могильниках урьинского этапа ломоватовской культуры — 10 %, на могильниках родановской культуры — 7,2 %. При анализе учитывалась датировки культур предложенная А.М. Белавиным и Н.Б. Крыласовой, которые проводят границу между культурами в конце XI в. [Белавин, Крыласова, 2016], соответственно к урьинскому этапу были отнесены памятники VIII–XI вв. Если рассматривать по отдельности памятники VIII–IX вв. и X–XI вв., то процентное соотношение распределяется следующим образом: 14,5 % и 9,5 % соответственно. Внутри хронологических групп на могильниках в неравном соотношении встречаются кости животных. Примечательно, что на памятниках с преобладанием в качестве погребального инвентаря вооружения над орудиями труда (за исключением Агафоновского II могильника) редки находки костей животных.
Стоить обратить внимание на наличие костей животных на более ранних памятниках. На Мокинском могильнике, датирующимся IV–V вв. и относящимся, по мнению исследователей, к поздним памятникам гляденовской культуры, оставленным местным населением, кости животных встречаются в 14,1 % погребений. Преимущественно это черепа и зубы лошади [Коренюк, Мельничук, Перескоков, 2011]. На памятниках харинского этапа ломоватовской культуры (IV–VI вв.), которые связывают с пришлым населением, в погребениях кости животных встречаются редко — 1,2 % (были обнаружены только на Митинском могильнике) [Шмуратко, 2012, база данных]. Соответственно, традицию в ломоватовской культуре класть кости животных в захоронения нельзя связывать с инокультурным влиянием.
По видовому составу животных (учтены данные 14 памятников) на протяжении всего рассматриваемого времени отмечается высокий процент наличия костей лошади — 55,8 %, стоить учесть, что в 30,2 % не определен видовой состав. На памятниках ломоватовской культуры наряду с костями лошади были обнаружены кости крупного рогатого скота, кости дикого зверя в качестве амулета, кости собаки, кости мелкого рогатого скота; на памятниках родановской культуры — кости мелкого рогатого скота, кости дикого зверя в качестве амулета. Кости КРС, МРС и птицы в погребениях являются, скорей всего, остатками жертвенной пищи. Кости МРС встречаются в погребениях начиная с X в. (Рождественский, Огурдинский, Антыбарский могильники) Это могло быть связано с увеличением поголовья МРС, что отмечается по результатам палеозоологического анализа, проведенного по материалам (обработана только часть материала) средневековых поселений — Запосельского, Калинского, Телячий Брод селищ, Анюшкарского, Рождественского, Саламатовского I городища. На Запосельском селище (VIII–XI вв.) в изученной выборке кости МРС не представлены, на остальных указанных поселениях, которые относятся к родановской культуре XI–XV вв., они встречаются, но количественно уступают костям КРС [Сарапулов, База данных].
Кости лошади в погребение могли класть в качестве жертвенной пищи, символического значения, транспортного средства в загробную жизнь. По мнению Н.Б. Крыласовой, последнее отражено в погребальном обряде финно-угорских народов Урала [Крыласова, 2017, с. 44]. В погребениях были обнаружены в основном отдельные зубы лошади, верхние или нижние челюсти, черепа, таранные кости. Отдельные зубы встречаются в количестве от одного до девяти. Скопление зубов более трех могло быть частью несохранившейся челюсти, уложенной в погребение. Таранные кости могли быть использованы в качестве игральных. Анализ остеологического материала Запосельского могильника, проведенный П.А. Косинцевым, показал, что в основном использовали взрослых особей лошади, что подтверждает гипотезу об использовании лошади в качества транспортного средства в загробную жизнь [Крыласова, 2017, с. 46].
Кости животных встречаются, как правило, в инвентарных погребениях — 90,3 %. Корреляция между наличия в погребении костей животных и элементов конской сбруи низкая — 14,4 %, с костями лошади — 3,8 %. Причем сочетание костей лошади и конской сбруи более заметно прослеживается на памятниках X–XI вв.: Баяновский, Огурдинский, Рождественский могильники. В целом на средневековых могильниках Пермского Предуралья элементы конской сбруи встречаются редко — в 7,8 % погребениях (что совпадает с процентом встречаемости костей лошади по отношению к общему количеству погребений): на памятниках ломоватовской культуры — 8,8 %, на родановской — 0,02 %. Данная статистика может свидетельствовать о снижении роли и культа коня на территории Пермского Предуралья.
В соседних раннесредневековых культурах отмечается несколько иная картина. На могильниках неволинской культуры (Бродовский, неволинский, Верх-Саинский) кости животных встречаются преимущественно в межмогильном пространстве, были обнаружены кости лошади и КРС. Возрастной состав лошади представлен как молодыми особями (3–6 лет), так и взрослыми (6–14 лет), которые имели соответственно функцию жертвенной пищи и транспорта На Варнинском могильнике были обнаружены кости лошади КРС, МРС, диких животных. В основном возраст лошади — 6–7 лет, которая, вероятно, использовалась в качестве транспортного средства в загробную жизнь [Петренко, 2000, с. 47–50]. Приведенные данные нельзя прикладывать в целом на всю культуру, но тем не менее они указывают на более разнообразный видовой состав захороненных животных и на иные функции коня в погребении, чем на памятниках Пермского Предуралья.
Таким образом, наличие костей животных в погребениях более характерно для памятников ломоватовской культуры, постепенно их количество снижается. Чаще всего встречаются кости лошади, что могло носить ритуальный характер — использование в качестве транспортного средства в загробный мир. Кости КРС, МРС и свиньи отражают наличие жертвенной пищи в погребениях, что не получило широкого распространения (суммарно составляют в 11,4 % от общего количества костей животных в погребениях).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
Алекшин В.А. Погребальный обряд как археологический источник // КСИА. 1981. № 167. С. 3–8.
Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Проблема периодизации средневековых археологических культур Пермского Предуралья // Вестник Пермского университета. История. 2016. № 1 (32). С. 28–41.
Коренюк С.Н., Мельничук А.Ф., Перескоков М.Л. Погребальный обряд поздней части Мокинского могильника в Среднем Прикамье (по материалам раскопок 1994 г.) // Вестник Пермского университета. История. 2011. № 1 (15). С. 65–80.
Крыласова Н.Б. Конь и элементы конской сбруи в погребальном обряде Рождественского могильника в Пермском крае // Труды Камской археолого-этнографической экспедиции. 2017. № 13. С. 44–54.
Петренко А.Г. Следы ритуальных животных в могильниках древнего и средневекового населения Среднего Поволжья и Предуралья. Казань: Институт истории АН РТ, 2000. 156 с.
Сарапулов А.Н. База данных «Палеозоологические определения костей животных со средневековых памятников Пермского Предуралья». Свидетельство о государственной регистрации базы данных № 2019622420 от 19 декабря 2019 г.
Шмуратко Д.В. Курганные могильники харинского типа в Верхнем Прикамье в контексте культурно-исторических процессов эпохи Великого переселения народов (статистический анализ погребальных комплексов). Казань, 2012. База данных.


К списку докладов