Тихонов С.С.  

Археологические микрорайоны как индикатор системы расселения

В 1991 г. группа омских археологов (В.И. Матющенко, С.Ф. Татауров, Л.В. Татаурова, С.С. Тихонов) приступила к изучению археологических микрорайонов (АМР) [Матющенко, Татауров, Татаурова, Тихонов, 1992, с. 104–139], приняв точку зрения воронежских ученых об их существовании [Археологическое изучение микрорайонов …, 1990]. Коллеги Алтая, Дальнего Востока, Сибири, Урала поддержали эти исследования, опубликовав материалы о существовании и изучении АМР на крупных реках, в горах, глубинных таежных районах, степях и т.д. [Археологические микрорайоны …, 1994, 1997, 1998, 2004, 2009]. Со временем были подготовлены две обобщающие монографии [Большаник, Жук, Матющенко, Татауров, Татаурова, Тихонов, Толпеко, 2001; Татауров, Татаурова, Тихонов, Шерстобитова, Гаркуша, 2011], несколько кандидатских диссертаций, которые полно или частично были посвящены проблемам изучения АМР [Берлина, 2010; Волков, 2005; Марченко, 2009; Русланов, 2019; Сумин, 2006; Толпеко, 2005]. Создалось такое впечатление, что концепция существования и изучения АМР выдержала проверку временем, и АМР стали одним из объектов, с которыми имеют дело археологи [Татауров, Татаурова, Тихонов, Толпеко, 2018, с. 9–22; Тихонов, 2018, с. 23–30; Тихонов, 2019, с. 224-230].
В конце 2019 года мне довелось оппонировать на защите кандидатской диссертации в Воронежском государственном университете, и во время официальной дискуссии некоторые члены Совета подняли вопрос о существовании АМР. Это заставило меня еще раз рассмотреть его, и попытаться понять, почему воронежские коллеги, в том числе и те, кто участвовал в первой в СССР конференции по АМР, не уверены в их существовании. Для этого рассмотрим рис. 1.

В 1991 г. эта территория – северные районы Омской области – стала базой для изучения АМР. Несмотря на то, что последние 30 лет археологи изучали памятники по берегам Иртыша, Тары и отчасти на их притоках, принципиально новых сведений о закономерностях распространения археологических памятников не было получено. Комплексы по берегам Иртыша располагались группами, и их границы были обусловлены территорией останцов, на которых они находились. На р. Тара памятники находились по большей части на коренной террасе близ устьев мелких речек. Расстояние между памятниками было от 10-15 км и больше. Это позволило говорить о наличии обособленных групп памятников, которые сначала называли «кусты», а потом «археологические микрорайоны».
Особенностью освоения этой территории (или же системы расселения) было то, что наиболее заселенными местами являлись берега Иртыша и Тары. Причем по Иртышу поселения были больше по площади, а культурный слой там был мощнее. Глубинные таежные районы, поскольку они были серьезно заболочены, были заселены слабо, хотя и там есть кое-какие комплексы археологии. Древнее и средневековое население было адаптировано к проживанию близ поймы и первой надпойменной террасы. Материалы С.У. Ремезова конца XVII и Г.Ф. Миллера первой трети XVIII веков свидетельствовали о том, что эта система была основной и в это время [Тихонов, 2013, с. 52-56; 2009, с. 23-25]. Консервации этой системы, возможно, способствовало то, что людей в Сибири жило немного, и они занимали места с самым лучшим бонитетом, каковых здесь не так и много.
Предположу, что микрорайонное распределение археологических памятников отражает расселение на малоосвоенных/первично заселяемых местах, когда было множество незанятых удобных для проживания мест. Это и было зафиксировано археологами. Эта система проявляется и при анализе распространения современных населенных пунктов. В связи с тем, что часть из них (особенно в тайге) исчезает, древняя и современная системы расселения становятся все более похожими.
В Воронежской области система расселения иная. Это становится очевидным при сравнении двух карт (рис. 1 и 2). Территории, показанные на картах, имеют одинаковую площадь, на них имеются главная река и ее притоки, отмечены современные населенные пункты. На взятых для сравнения территориях разные рельеф, залесенность и болотистость. В Воронежской области населенные пункты располагаются почти непрерывными цепочками вдоль рек (на рис. 2 это показано линиями), такие же цепочки населенных пунктов идут по бортам балок. Создается впечатление, что эта территория перенаселена, и речи об отдельных микрорайонах идти не может. Такая система расположения населенных пунктов, скорее всего, результат постоянного притока населения, плотное заселение приречных участков (здесь населенные пункты крупные) и освоение мест по бортам балок (населенные пункты по площади меньше, чем у рек).

В этом случае при взгляде на карты мысли о микрорайонном распределении поселений может даже не возникнуть, тем более, если ученый специально не занимается картографированием памятников, системами освоения территории в древности/средневековье или этнографо-археологическими сопоставлениями.
Может возникнуть вопрос, корректно ли сопоставлять асинхронные материалы, происходящие с весьма удаленных территорий с разными природно-географическими условиями? Полагаю, что при должном методологическом и методическом обосновании это возможно, поскольку речь идет об изучении универсального феномена культуры человека – системе освоения и эксплуатации территории, которая имеет свои закономерности.

Список источников и литературы
Археологические микрорайоны Западной Сибири : тез. докл. науч. конф. (Омск, 22-24 ноября 1994 г.). – Омск, 1994. – 100 с.
Археологические микрорайоны Западной Сибири. Материалы научной конференции (Омск, 23–24 октября 1998 г.) – Омск, 1998. – 88 с.
Археологические микрорайоны Северной Евразии. Материалы научной конференции. – Омск, 2004. – 116 с.
Археологические микрорайоны Северной Евразии. Материалы научной конференции – Омск, 2009. – 168 с.
Археологические микрорайоны Западной Сибири Межведомственный тематический сборник научных трудов. – Омск, Омск ун-т, 1997. – 210 с.
Археологическое изучение микрорайонов: итоги и перспективы / под ред. А.Д. Пряхина – Воронеж : Воронежский государственный университет, 1990. – 60 с.
Берлина С.В. Жилая и оборонительная архитектура населения западносибирской лесостепи в раннем железном веке (по материалам саргатской культуры): автореф. дис. …канд. ист. наук. – Тюмень, 2010.
Большаник П.В., Жук А.В., Матющенко В.И., Татауров С.Ф., Татаурова Л.В., Тихонов С.С., Толпеко И.В. Нижнетарский археологический микрорайон – Новосибирск : Наука, 2001. – 256 с.
Волков Е.Н. Комплекс древних и средневековых памятников «Ингальская долина» (хронология культур, принципы взаимодействия человека и окружающей среды в контексте тематики изучения археологических микрорайонов : дис. … канд. ист. наук. – Тюмень, 2005.
Марченко Ж.В. Культурная принадлежность, хронология и периодизация археологических памятников среднего течения р. Тара (эпоха неолита и бронзы) : дис. … канд. ист. наук. – Новосибирск, 2009.
Матющенко В.И., Татауров С.Ф., Татаурова Л.В., Тихонов С.С. Нижнетарский археологический микрорайон (история проблемы археологических микрорайонов и перспективы использования) // Вопросы истории археологических исследований Сибири. – Омск, 1992. – С. 104–139.
Русланов Е.В. Береговский археологический микрорайон в системе древностей Южного Урала : дис. … канд. ист. наук. – Воронеж, 2019.
Сумин В.А. Крохалевский археологический микрорайон как источник комплексного изучения жизни древнего населения Верхнего Приобья : дис. … канд. ист. наук. – Новосибирск, 2006.
Татауров С.Ф., Татаурова Л.В., Тихонов С.С., Толпеко И.В. Исследования Владимира Ивановича Матющенко в Омском Прииртышье: открытия, идеи, публикации // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». – 2018. – № 3 (19). – С. 9–22.
Татауров С.Ф., Татаурова Л.В., Тихонов С.С., Шерстобитова О.С., Гаркуша М.А. Археологические микрорайоны Западной Сибири: теория и практика исследований. – Омск : Издат. дом «Наука», 2011. – 196 с.
Толпеко И.В. Каменная индустрия поселений эпохи ранней бронзы Окуневского археологического микрорайона : дис. … канд. ист. наук. – Барнаул, 2005.
Тихонов С.С. 30 лет исследований археологических микрорайонов (современное состояние концепции в отечественной науке) // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки» - 2019. – 4 (24). – С. 224-230.
Тихонов С.С. Изучение археологических микрорайонов: основные положения концепции В. И. Матющенко // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». – 2018. – № 3 (19). – С. 23–30.
Тихонов С.С. Контактные зоны и промысловые территории населения Нижнего Прииртышья (на примере материалов Г.Ф. Миллера 1740 года) // Человек и Север: антропология, археология, экология. – Тюмень, ИПОС 2012. – С. 291-293.
Тихонов С.С. Карты С.У. Ремезова в археолого-этнографических исследованиях // Вестник Томского государственного университета – 2013. – 3 (23). – С. 52-56.
Тихонов С.С. Система расселения этноса как фактор адаптации к природно-географическим условиям // Человек и Север: антропология, археология, экология. – Тюмень, ИПОС СО РАН. 2009. – С. 23-25.


К списку докладов