Слепцова А.В.  

К вопросу о популяционных связях населения Западной Сибири в раннем железном веке (по данным одонтологии)

Слепцова А.В.
Тюменский научный центр СО РАН
Тюмень, Россия
Sleptsova_1993@mail.ru
К вопросу о популяционных связях населения Западной Сибири в раннем железном веке (по данным одонтологии)

Anastasia V. Sleptsova
Tyumen Scientific Center SB RAS
Tyumen, Russian Federation
Sleptsova_1993@mail.ru
Possible links between populations of Western Siberia in Early Iron Age (by dental non-metric traits)

Исследование поддержано грантом РФФИ № 19-39-50008.

ABSTRACT. The main goal of the study was to find a possible links between Early Iron Age populations of Western Siberia forest-steppe zones using dental non-metric traits. The second one was to verify the reasons for the similarity, using tooth crown morphology data. For reach this goals 516 individuals were studied by dental non-metric program. The anthropological materials were examined using the standard method, based on the description of the tooth crown morphology and also the special method that registers the archaic features of the dental morphology. Numerous series of Sargatka, Gorokhovo, Kashino and Kulay cultures were first examined according to the dental non-metric program. Western dental traits were prevails in the most cases, especially in samples of Sargatka and Gorokhovo culture. Each of the Sargatka local groups is characterized by a number of features. The closest affinity between the populations of Sargatka and Gorokhovo cultures were fixed. Dental characteristics of Kulay population has signs of mixed European-Mongoloid formation with a predominance of the Eastern component. Eastern dental traits were almost absent in the most of investigated samples. The exception is Kashino group from Abatsky-3 burial ground. The characteristics of the sample of Kashino culture significantly differ from Sargatka series.

На территории лесостепи Западной Сибири в раннем железном веке проживали представители нескольких культур. Среди них особо выделяется саргатская культура, обладающая наибольшим ареалом (от восточных предгорий Урала на западе, до Барабинской лесостепи на востоке), и тысячелетним периодом существования (V вв. до н.э. – IV в. н.э.). Известные на сегодняшний момент памятники саргатской культуры локализируются в четырех крупных ареалах: на берегах рек Тобол, Ишим, Иртыш, а также на территории Барабинской лесостепи.
Краниология лесостепного населения Западной Сибири раннего железного века подробно исследована целым рядом авторов [Дебец, 1948; Акимова, 1972; Дремов, 1978; Ражев, 1997], однако наибольший массив авторских данных был введен в научный оборот А.Н. Багашевым [2000; 2017]. По этим данным не зафиксировано сильных отличий между саргатским населением и носителями гороховской и кашинской культур, отмечена близость с каменскими группами Новосибирского Приобья и культурами скифо-сибирского мира. Одонтологические данные известны только для населения саргатской культуры Барабинской лесостепи [Зубова, 2009].
Цель работы – реконструкция популяционных связей саргатского, гороховского, кашинского и кулайского населения Западной Сибири. Для этого необходимо введение в научный оборот одонтологических характеристик изучаемых серий, их сопоставление с имеющимися данными по одонтологии синхронного и предшествующего населения.
Для решения поставленных задач по одонтологической программе исследовано 514 индивидов (Табл. 1). Материалы по саргатской культуре составляют 424 черепа, по гороховской – 40, кашинской – 26, кулайской – 24. Выборки были обследованы по одонтологической программе, включающей в себя учет стандартного набора признаков, предложенного А. А. Зубовым [Зубов, 1968, 2006]. Кроме того, исследовался набор признаков, маркирующих архаичную составляющую [Зубова, 2013].

Таблица 1. Частоты основных одонтологических признаков носителей саргатской и кулайской культур Западной Сибири раннего железного века (подробнее см.:[Кишкурно, Слепцова 2019; Слепцова 2020]).
Саргатская культура Кулайская культура
Признаки Притоболье Приишимье Прииртышье Бараба Каменный мыс
n (N) % n (N) % n (N) % n (N) % n (N) %
Лопатообразность I1 (2+3) 7 (29) 24,1 2 (14) 14,3 1 (32) 3,1 4 (15) 26,7 2 (5) 40,0
Лопатообразность I2 (2+3) 8 (28) 28,6 4 (18) 22,2 10 (50) 20,0 9 (19) 47,4 4 (6) 66,7
Редукция гипоконуса (3, 3+) M2 18 (73) 24,7 6 (43) 14,0 21 (91) 23,1 14 (38) 36,8 1 (14) 7,1
Бугорок Карабелли (2-5) M1 12 (51) 23,5 5 (31) 16,1 19 (80) 23,8 9 (37) 24,3 1 (10) 10,0
6М1 1 (46) 2,2 0 (25) 0,0 2 (79) 2,5 1 (32) 3,1 1 (16) 6,3
4М1 4 (46) 8,7 1 (25) 4,0 3 (79) 3,8 3 (32) 9,4 1 (16) 6,3
4М2 28 (41) 68,3 18 (26) 69,2 50 (71) 70,4 29 (33) 87,9 14 (14) 100,0
Дистальный гребень тригонида M1 0 (42) 0,0 0 (24) 0,0 5 (67) 7,5 2 (27) 7,4 0 (13) 0,0
Коленчатая складка метаконида M1 7 (26) 26,9 1 (7) 14,3 9 (30) 30,0 1 (12) 8,3 3 (3) 100,0
Tami M1 5 (44) 11,4 3 (26) 11,5 9 (76) 11,8 6 (28) 21,4 0 (19) 0,0
2 med (II) M1 7 (14) 50,0 0 (6) 0,0 5 (27) 18,5 2 (8) 25,0 0 (3) 0,0


В результате удалось выделить несколько комплексов признаков, характеризующих локальные серии Западной Сибири раннего железного века. Выборки саргатской культуры характеризуются резким преобладанием черт западного одонтологического ствола. Каждая из групп характеризуется рядом особенностей. Частота лопатообразности верхних резцов понижена во всех сериях, особенно низкая в выборке Прииртышья. В группе Барабы частота лопатообразности достигает средних значений. Частота бугорка Карабелли на первых верхних молярах в суммарных сериях средняя, исключение составляет выборка из Приишимья, где частота этого фена понижена. Серии отличаются по частоте редукции гипоконуса вторых верхних моляров - низкие частоты фена зафиксированы в группе Приишимья, пониженные – в сериях Притоболья и Прииртышья. В выборке Барабы грацильные формы вторых верхних моляров встречены чаще всего – со средней частотой. Для всех саргатских серий характерны пониженные частоты 6- и 4-бугорковых первых нижних моляров. Объединяющим саргатские серии признаком является пониженная частота встречаемости дистального гребня тригонида. Частота встречаемости коленчатой складки метаконида, напротив, отличается в зависимости от региона. Так, отмечена повышенная частота этого признака в выборках Притоболья и Прииртышья, средняя в выборке Приишьмья и пониженная в выборке Барабы, которую отличает также резко повышенная частота tami. Для групп остальных регионов характерна повышенная частота этого признака.
Гороховская выборка отличается наличием 4-бугорковых форм первых моляров, отсутствием лопатообразных форм центральных резцов и 6-бугорковых нижних моляров. Серии Притоболья гороховской и саргатской культур раннего железного века мало различаются между собой, поэтому можно предположить генетическую преемственность между ними. Результаты краниологического исследования также указывают, что в составе населения гороховской и саргатской культур основным является аналогичный европеоидный расовый вариант [Багашев, 2000, с. 246]. Данные археологии также подтверждают близость этого населения. Часть исследователей считает, что саргатская и гороховская культуры составляют одну этнокультурную общность [Могильников, 1992; Полосьмак, 1987], рассматривают гороховскую культуру как западную часть саргатской общности [Корякова, 1991], или же, допуская тесную связь населения этих культур, указывают на обособленное положение гороховцев [Матвеева, 1998, 2019].
От саргатских серий значительно отличается характеристика выборки кашинской культуры. Основные различия заключаются в резком преобладании восточных признаков в составе выборки кашинской культуры. Часто или очень часто в серии отмечены лопатообразность медиальных и латеральных резцов, 6-бугорковые формы первых нижних моляров, дистальный гребень тригонида и коленчатая складка метаконида. Обособленность кашинской группы, возможно связанная с малочисленностью выборки, может объясняться принципиально разными субстратами, лежащими в основе формирования кашинской серии и остальных групп Западной Сибири раннего железного века. Вывод об отсутствии прямых генетических связей между носителями кашинской и саргатской культур частично расходится с данными краниологии, однако краниологический тип кашинских черепов также характеризуется значительной спецификой [Багашев, 2000,с. 181], хотя основным выделен европеоидный компонент. По археологическим данным отмечены тесные контакты с саргатским населением на протяжении всего существования кашинсой культуры, однако подчеркивается принадлежность кашинцев к таежному кругу памятников [Матвеева, 1994, с. 141-142].
При исследовании кулайской серии Новосибирского Приобья наблюдается отчетливо выраженное смещение комплекса признаков в сторону восточного одонтологического ствола [Кишкурно, Слепцова, 2019]. Серия из могильника Каменный Мыс характеризуется средними частотами лопатообразности центральных резцов, пониженной частотой бугорка Карабелли первых верхних моляров, крайне низкой частотой редукции гипоконуса вторых верхних моляров, умеренной частотой наличия 6-бугорковых первых нижних моляров и наличием высоких частот коленчатой складки метаконида. По своим характеристикам выборка значительно отличается от саргатских, кашинских и гороховских серий Западной Сибири раннего железного века. По-видимому, популяционные связи следует искать среди большереченского населения, связь кулайцев с которым отмечена по данным археологии [Троицкая, 1979].
Литература:
Акимова М.С. Антропология населения лесостепной полосы Западной Сибири // Памятники Южного Приуралья и Западной Сибири сарматского времени. М.: Наука, 1972. С. 150-159.
Багашев А.Н. Палеоантропология Западной Сибири. Новосибирск: Наука, 2000. 370 с.
Багашев А.Н. Антропология Западной Сибири. Новосибирск: Наука. 2017. 408 с.
Дебец Г.Ф. Палеоантропология СССР // ТИЭ. 1948. Т.4. 392 с.
Дремов В.А. Антропологические данные о древнем населении Обь-Иртышского междуречья (Усть-Тартасский могильник) // Этнокультурная история населения Западной Сибири. Томск: Изд-во ТГУ, 1978. С. 164-180.
Зубов А.А. Одонтология: методика антропологических исследований. М.: Наука, 1968. 200 с.
Зубов А.А. Методическое пособие по антропологическому анализу одонтологических материалов. М.: Этно-Онлайн, 2006. 72 с.
Зубова А.В. Одонтологические особенности населения Западной Сибири эпохи раннего железного века (саргатская и кулайская культуры) // Вестник Томского государственного университета. История. 2009. № 1. С. 79–85.
Зубова А.В. Предварительные результаты изучения архаичной составляющей одонтологических комплексов населения Евразии эпохи неолита // Вестник антропологии. 2013. №4 (26). С. 107–127.
Корякова Л.Н. Культурно-исторические общности Урала и Западной Сибири (Тоболо-Иртышская провинция в начале железного века): препринт. Екатеринбург, 1991. 53 с.
Матвеева Н.П. Ранний железный век Приишимья. Новосибирск: ВО «Наука» РАН, 1994. 152 с.
Матвеева Н.П. Еще раз о проблеме прародины венгров // Интеграция археологических и этнографических исследований. Материалы междунар. семинара, посвящ. 155-летию Д.Н. Анучина. Ч. 2. Омск; СПб., 1998. С. 13–15.
Матвеева Н.П. Гороховская культура в системе древностей Зауралья раннего железного века// Российская археология, 2019, № 1. С. 4-19.
Могильников В.А. Лесостепь Зауралья и Западной Сибири // Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М.: Наука, 1992. С. 274-311.
Кишкурно М.С., Слепцова А.В. Новые данные по одонтологии населения кулайской культуры Новосибирского Приобья // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2019. №4 (47). C. 140-151.
Полосьмак Н.В. Бараба в эпоху раннего железа. Новосибирск: Наука, 1987. 144 с.
Ражев Д.И. Люди // Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Гаевский могильник саргатской общности: антропологическое исследование. Екатеринбург, 1997. С. 86-114.
Слепцова А.В. Происхождение и хронологическая динамика состава населения саргатской культуры эпохи раннего железного века Западной Сибири по одонтологическим данным // Camera praehistorica, 2020, №1 (4). С. 139-155.
Троицкая Т. Н. Кулайская культура в Новосибирском Приобье. Новосибирск: Наука, 1979. 125 с.


К списку докладов